Морочковский Иван Кузьмич

В «Книгу расстрелянных» вошли имена людей, живших на территории нынешней Тюменской области и погибших в годы массовых политических репрессий. В сборнике публикуются очерковые и документальные материалы, посвященные эпохе сталинизма, эпохе войны партийного руководства с собственным народом. «Книга» составлена на основе подлинных документов тридцатых-сороковых годов из архива Тюменского управления КГБ.

Расстрелы производились оперативными работниками нквд и сотрудниками тюрем пяти оперативных округов — Ямало-ненецкого, Ханты-мансийского, Тобольского, Тюменского и Ишимского. А в начале 30-х годов — сотрудниками полномочного представительства объединенного государственного политического управления (ОГПУ) по Уралу.

...

Из старых дел стало ясно — то, что произошло в тридцатые годы, должно называться: война против собственного народа. Жертвами тайных расстрелов стали десятки тысяч человек, единственная вина которых состояла в том, что они жили в то время в собственной стране. И еще в том, что они оказались на «социалистическом учете». Ибо в стране, внезапно ставшей большевистской, взрослые люди прежде служили либо в царской, либо в белой армиях, многие имели какую-то собственность до революции, состояли в «иных партиях», являлись служителями религиозного культа... Словом, сама дореволюционная жизнь была основанием для того, чтобы отнять ее после революции.

Вал человеческих судеб, хлынувших из забвения, из небытия, потрясал. Потрясал своей простотой, своей обыденностью: родился, работал, арестован, осужден, расстрелян. Вся человеческая жизнь с ее красками, надеждами, любовью — в нескольких словах.

...

Летом и осенью 1996 года общественность бурно негодовала против «разрушения и реконструкции» бывшего дома НКВД — по улице Семакова, 18 в Тюмени. Мне же казалось, что сохранять дом, где расстреливали, нельзя. Я предлагал снести его и посеять траву, поставив лишь простой камень в память о прошлом. Дом разрушался и его уже разбирали. Мы попросили и нам дали две с лишним тысячи кирпичей, по числу расстрелянных в Тюмени, и на месте захоронения сложили часть стены с подвальным окном (решетка — тоже из дома НКВД). И на стене на траурной ленте из черного лабрадора трижды — по-русски, по-татарски и по латыни — повторили одну и ту же фразу: «никогда больше».

5 мая 1998 года, в день, когда исполнился 61 год первому массовому расстрелу в тюмени мы замуровали в стену стальную капсулу со списками похороненных на этой тюменской окраине.